Ну что вам рассказать, товарисчи?
Игра - это жизнь, а жизнь - это игра...
Сознательно играть я начала...хм...чуть не соврала - хотела написать лет с 18...а ведь нет - с рождения! С 18 лет я начала играть в полигонные игры, то есть те, где достаточно взрослому человеку можно полностью ощутить привкус если не средневековья, то хотя бы сказки. Про первую игру рассказывать не буду - т.к. мало что помню. Вообще, моя память - особая тема, потому что эта леди ведет себя временами странно...
к теме...Расскажу лучше про забавный эпизод с "Войны роз" - игрушки - исторички, которая проводилась пару лет назад. Поехала я аббатисой (что, впрочем, не мешало, всему полигону упорно именовать меня за спиной монашкой). И вот - идем мы с монахами из храма крестным ходом, подходит ко мне крестьянка. Диалог меня немало позабавил:
- Матушка, разрешите к вам обратиться с просьбой?
- Да, дитя мое. Нужно венчание или отпевание? - Осведомляюсь я деловито.
- Нет, матушка. У нас тут... - Крестьянка слегка мнется, затем внимательно смотрит на меня и выпаливает. - Парень влюбился...
- Так все-таки венчание... - Понимающе киваю я.
- Да нет! Понимаете, он...в монашку влюбился...
Я изображаю упорную работу мысли, пытаясь вычислить в кого парня угораздило влюбиться, если в храме одни монахи (девушки, приехавшие в команде монахов, отыгрывали мужчин), и не попутал ли бедняга монахов с монашками (!). Наконец, на моем лице появляется понимание, которое тут же сменяется недоумением - и я, выходя из роли, страшным шепотом интересуюсь: "Это вы меня, что ли, имеете в виду?" Крестьянка облегченно кивает:
- А нельзя ли, матушка, как-нибудь быть им вместе? - Невинно интересуется она. - Парень - лучший лучник, бард...И ради своих чувств он готов на все!
- Но, вы понимаете, она же дочь Христова, а Церковь запрещает подобный оборот событий. Целебат, знаете, с ним не шутят...
- А если он станет монахом? - Продолжает она допрос.
Я представляю себе свадьбу двух монахов, еле сдерживая смех, удрученно качаю головой:
- Лоно Церкви не знает греховных страстей. Иди с миром, дочь моя. - Осеняю девушку крестом, в голову очень некстати приходит мысль о страшном разврате, процветавшем в то время в монастырях и храмах. Принимаю благочестивый вид и бегу дальше...