Я не очень верю актерам -
У них слишком уж много лиц.
Всё у них изменяется скоро,
Не живешь - а играешь блиц.
У меня есть ручная птица,
Она очень хрипло поет.
Что с того, что она мне снится?
Но зато никогда не врёт!
...
У меня есть койот и ворон,
У тебя атональный джаз.
Я стихов рассыпаю споры,
И взойдут ли они, Бог даст.
И над плотию умерщвленной
Подлетает душа, как флаг.
Этот мир был такой зеленый
До тех пор, пока не ослаб.
В этом городе нервных танцев
Слишком мало солнечных дней.
Я хотела бы в нем остаться,
Но уйти оказалось верней.
Чтобы боль вытекала горлом
Лишь сверкнет Петропавловский шпиль,
И в жаровне тоски упорной
Отливался высокий штиль.
Я сейчас демиург, мессия,
Я алхимик, шаман, поэт.
По законам драматургии
Скоро должен начаться сюжет.
Я пишу эту злую сказку,
Не надеясь на хэппи энд,
Своевольны роли и маски,
Но вступил в увертуру бэнд.
Я не очень верю актерам,
Если это имеет смысл.
Кто на тонкой струне минора
Повисает, как альпинист,
Кто всё время у края сцены,
Разделяющего тьму и свет,
Кто смертельную платит цену,
Созидая то, чего нет.
Его звали, скажем, Антоном.
Он конечно был маг и актер.
По средневековым законам
Ему мог бы светить костер.
Он умел вызывать затменья,
Смех и ветер, слёзы и дождь.
Хоть он делал это на сцене,
Инквизицию не проведешь!
Каждый день (выходной в понедельник)
Он играл сердцами людей,
Он во всех амплуа был гений:
Комик, трагик, простак, злодей,
Плут, игрок, что печатью мечен,
Инженер, резонер, слуга,
Но актер - не Богова свечка
И не чертова кочерга!
Его паства - толпа у кассы,
Его храм - галерка, вертеп.
Он за клоуна и гимнаста,
Его жесты - вино и хлеб.
В балагане толпа людская,
Так изволь получить паёк.
Тем, что в рай таких не пускают,
Даже с краю, только в раёк.
Ты встаешь на свои колена
И глядишь, не совсем дыша,
Как шевелятся доски сцены,
Потому, что в них есть душа.
То король, то бродяга, то есть
Каждый раз всё новая роль.
Лицедействуешь, так на совесть
Открывать свое сердце изволь!
Что получишь в ответ по праву -
То любовь, то лишь медный грош,
То овации, крики "браво!",
То из ложи швыряют нож.
Иль любовь чрезмерна, и плети
Зацепила, не гнись, держись!
Ты уже променял всё на свете
На дурманящий запах кулис.
Вот тогда и беда поверит,
Что как ангел ты неуязвим.
Ну а может, как Том и Джерри,
Или просто как клоун и мим.
За свой дар игры невозбранной
Ты и быть, и не быть готов.
Бог хранит дураков и пьяных,
А еще бережет шутов.
Эта ласка и эта таска,
Маска тьмы, пустоты костюм,
Тонкой пленкой цветной раскраски
Слепит глазки, морочит ум.
Слепит глаз и морочит ум.
И когда с пропоротым сердцем
Наш герой приходит домой,
Там пьянчуги лезут погреться,
Проститутки кричат "ты мой!"
На его истекающий голос
Собираются упыри.
Он идет, излучая веселость,
Что с того, что дыра внутри?
Что с того, что внутри колодец,
Корридор извилистых строф?
Он внутри и снаружи, то есть
Он раздвоен между миров.
Он идет, запинаясь о звезды,
И под кожей не кровь: вода.
Я не очень верю тверёзым,
Но и пьяным совсем не всегда.
Вечер, зал, и он снова новый:
Искромётен, жив и игрив.
Снова зритель глядит зачарован,
Как он сказки плетет мотив.
Среди тех, кто забыл о вздохе
Я та девочка в первом ряду,
Я не в городе, не в эпохе -
Вслед за ним без оглядки иду.
Я ребенок в смешном балагане
В сказке под названием жизнь,
Я дрожу перед злыми врагами
И в восторге от криков "бис!",
Белый грим, Пьеро с Арлекино
И сердечко в груди: "тук-тук",
Я уже почти Коломбина,
Я забыла, что это глюк.
Покатайся в атракционе
Притяжении этих мук,
На машинке или в вагоне,
Меж столицами и вокруг.
Там веселые шутки, пляски,
И в финале оркестр "трам-парам!"
Я не очень верю паяцам,
Лицедеям и джокерам.
Мой койот и ворон хохочет,
Говорят мне: "окстись, это сон",
Только сердце проснуться не хочет,
Как у всех, кто бывал влюблен.
Я люблю сияющий морок
И пьянящий мотив и стих,
Я не верю поэтам, актерам,
Хоть при этом одна из них.
В нашей сказке прекрасной, дурацкой
Каждый пленник, король, слуга,
А реальность без декораций
Устрашает, так как нага.
Аплодируют простолюдины,
И ты знаешь, на что идешь.
Заглянув за кулисы картины
Никогда уже не уснешь.
Мы актеры, танцоры, поэты
Постоянно живем на ноже.
Инквизиция - это не где-то,
Это то, что случилось уже.
Как не вздрогнуть, когда из ножен
Кто-то в зале вынул клинок,
Улыбнись всей открытою кожей -
Эта боль лишь сбивает с ног.
Эта ласка и эта таска,
маска тьмы, пустоты костюм.
Тонкой пленкой, цветной раскраской
Слепит глазки, морочит ум.
Слепит глаз и морочит ум...
-
-
25.01.2013 в 19:06-
-
25.01.2013 в 19:09см. название поста.